Не знаю почему.
Как-то вдруг, неожиданно произошло. Почувствовал какое-то единение душ.
Люблю не как бабу, что трахать. И иметь от неё детей.
А как женщину.
Умную женщину.
С которой можно пообщаться.
Разговаривать, слушать, говорить ей. Слушать её ответы.
(Ну, примерно, как в "Том самом Мюнхгаузене", где Какл Иероним радостно бежит сообщить Марте, что только-что общался с Исааком Ньютоном...)
Вот слушаю "Повесть о Сонечке" 1919 года.
Наслаждаюсь её словами, оборотами, построением фраз и подысканными рифмами в звучащих отрывках стихов!
Чувствую - что-то подобное иногда мог бы сам, построить-скаламбурить.
И одновременно узнаю от первоисточника взгляд на "революционные" дни и недели. Невольное, несюжетное описание нищенского быта конца 18 - начала 19 годов. Взаимоотношения молодёжи в те дни, их влюблённости.
Вот пример. Её друг - юный кадет - рассказывает о своём друге. Живя, по-современному, в общаге эти двое пацанов громко целуются, чтоб друзья через стенку думали,что приятель наконец влюбился и у него есть девушка.
Про себя думаю - почему обязательно надо целовать парню парня? Разве не мог с причмокиванием целовать мякоть руки - звук был бы похож?
Получается, нравы были другими, чем в нынешней России - люди были мягче, более терпимыми, толерантными и гуманными на исходе царских годов.
И лишь советская власть, в смрадном трупе которой нам сегодня приходится жить, привнесла жестокость, злобу, ненависть, особенно к ближнему. А ещё больше - ненависть ко всему чужому и чуждому. Дикий своей пещерностью призыв "сжигать сердца геев!" по странности озвученный Охлобыстиным, тем, кто по внешнему виду - тот ещё пидр!
Возвращаясь к Цветаевой.
Через неё иначе стал смотреть, чаще возвращаться чтоб прочесть и послушать поэтов Серебряного века...